Придумалось из ничего, пока стоял ждал человека. Латынь закончилась, а делать было нечего. Так что сочинилось за милую душу.
Он сидел, как обычно, за барной стойкой. Перед ним снова тот же самый набор: вяленая рыба и большая кружка пенящегося пива. Он все так же перебирает черными от дегтя пальцами орешки в пластмассовой миске.
Он зашел совсем тихо, даже придержал дверь, чтобы, не дай бог, не скрипеть. Мягкие сандалии легко и непринужденно скользили по устланному циновкой полу.
- Привет.
Он застыл, не зная, что его выдало.
- Садись. Слева скрипучая циновка. Ты раньше на нее не наступал.
- Привет, - задумчиво сказал он, сбросил на пол меч в лакированных ножнах, и зеленью городских лип мелькнули задымленные глаза. - Как твои дела?
Собеседник молча кивнул на пиво.
Вошедший как-то сразу притих.
- Ль'эре, это на тебя не похоже. Ты всегда настолько разговорчив.
- Зато ты молчун, Зимородок. И за что тебя так прозвали?
- За это, - ржавые глаза указали на миску с рыбой. - И пиво тут тоже причем.
- Ох, Зим, я столько всего увидал за этот день. Цветение сакуры, сад камней, вон даже сандалии как у японцев на ноги надел...Такие белые!
- Ненадолго, - Зимородок разжал пальцы, и масляная рыба упала на чистые белые носки Ль'эре.
- Ты это специально?
- Ага. Нарочно.
Ль'эре стукнул по стойке, и повился запотевший бокал вина.
- Еще я видел котят в солнечный зайчик.
- Как это?
- Они собирают на свою шерсть солнечных зайчиков и очень любят с ними играть.
- Это - так?
Ль'эре с недовольной улыбкой потер прокушенный палец, стряхивая большого упитанного зайца с черной звездой на ухе.
- Мяу, - сказал он, прыгая по лужицам темного пива с ароматом хлебной корки.
- Хорошо. Не надо мне больше врать. Знал же великолепно, чем такие фокусы заканчиваются.
Зимородок взмахнул рукой, и Ль'эре свалился на пол, как всегда, в потертых штанах и с деревянным мечом.
- У тебя попросту неограниченная фантазия. - улыбнулся Зимородок, приподнимая юношу за шиворот на стул. - Я подшутил, верну все тотчас, не тревожься.
Он смахнул лужицы пива, взял в руки меч, легонько повертел против часовой стрелки, и юноша уже сел рядом в простом одеянии, в котором обычно странствуют.
- Ну и? - усмехнулся Ль'эре, - продолжение будет? Я готов рассказать еще.
- Про единорогов и драконов неинтересно. Давай про петушьи шпоры и ягоды ланьего ушка, да про охоту на лося.
- Петушья шпора - трудно отодрать колючки, - снова мечтательно сказал Ль'эре. - Красные ягоды, облепиховая рыжинка ланьих ушек, суматошная охота на лося с рогатинами, как любят приключения 12-летние мальчуганы. Аква аквареле, которой рисует Сэн из Пятого Дома. Сделанный из бумаги маленький журавлик. Нечаянные яблоки в подарок. И лужи под дождем. А на юге все еще такое призрачное, в туман, небо...
Зимородок слушал, глядя, как через мутное грязное стекло бьются лучи солнца, последнего заржавленного солнца. Скоро на небе выступят звезды, и Ль'эре никуда не пойдет, так как ночью бродить по пустыне опасно. Такие твари здесь водятся, твари Перекрестков путей. Пиво отразило первые тусклые зерна звезд на рассеянной глубине неба.
Мохнатый пес с охрипшим лаем запрыгал под ногами собеседников. Темнеет.
Последняя рыбка отправляется на корм коту с порванным ухом.
Темнеет.
Шпиц умолкает, отчаянно виляя хвостом.
Темнеет.
Пена оседает на дне бокала, и Зимородок молча кивает Ль'эре.
- Отдохни. Новый рассвет - новые истории.
И спустя минуту никого нет в баре. Паутина повсюду. Дуновение ветра слабо кружит бирюзовое перышко на стойке.