Er ist bestimmt wiederkommen!
Это был очень красивый и добрый день. Скучно блуждать там, где уже был, скажете вы и ошибетесь. Неизведанное ждало Мечтателя сразу же за поворотом: они свернули к Цветам и тотчас же взгляд уперся в ограду. На ней в рядок что-то выстроилось, что-то в белых лоточках из пластмассы. Мечтатель сперва не поверил своим глазам: сырные косички! Естественно - срок годности давно истек, но кого это волнует?
Далее была вздернутая ввысь сосна и разукрашенные цтп. Мечтатель глянул на загнутое по лучшим канонам бонсай дерево и улыбнулся своим мыслям. Ему не раз и не два попадалась на глаза книга про сумиё, искусство рисовать тушью.
В лесу было привольно, а над прудиком за холмом белыми крыльями - гуашь на полупрозрачной, предгрозовой акварели - кружили чайки. Значит, вода.
И они оказались правы: небольшой пруд оформляли крылья чаек, и ладно бы, если бы пруд был большим. Он был гигантским. Система стоков соединяла несколько небольших речушек с мутной, омерзительно грязной водой, и вода переливалась из одной полутемной лужи в другую. В середине прудика на приколе стояли две утки. Мечтатель рассмеялся: птицы и впрямь казались словно двумя кораблями, пригнанными к пирсу и там привязанными.
Канализация? Осушение местности?
Графине оставалось только гадать. Неугомонный ребенок спустился по мосткам цвета букового боккена, мимо сочных, ширских лужаек. Когда он смотрел "Властелина колец", он видел эти сочные, ярко-салатные лужайки и думал, что это напускная яркость, гениальная работа режиссера. А здесь заметный сок зелени был на каплевидных островках среди потоков. Трава росла густо, а мусор на островок не добросили: залюбовались.
Небо волокло тучи. Серые, мешковатые тучи грузно скребли брюхом небо, расползались, как краска по воде. Запасов дождя было много - Мечтатель только окинул взглядом горизонт.
Сумасшествие - идти вдоль бурной речки, в которую впадают ручейки из труб, прыгать через ручей и чистить палкой забитую трубу, поглядывая на тонкое кружево ржавчины, медленно и величаво мазутным пятном несущееся вниз по течению. Разглядывать речушку, которую уносило под МКАД в тоннель с граффити дистрофичной бабы-яги и звучным, размашистым "лабиринт" на тоннеле.
Рассматривать крошечную, пастельную часовенку у затхлого притока, оформленную красным и белым, возле истаявшей белесыми лепестками яблони. Долго понимать, что за часовенка, открыть дверцу внизу и найти колодец кристально чистой воды с упаковкой из-под хлеба поверх.
А дальше...
По охряному мостку - вверх по лестнице. Это не те стайки мостков, как были в самом начале пути, совсем как на японской картинке.
А на том бережке - кладбище. Приятное умиротворение тихого кладбища, крошечного клочка покоя позади гаражей, охапки цветов, белый известняк в руке. Взмах-всплеск - и рваными линиями на асфальте в мелких крошках дождя распускаются два рисунка. Легкими лепестками - ирис сибирский. Тревожными взмахами - виноватый Симба. Угольное "Ы". Мелово-угольное "ГЫ". Финальное "ГЫГЫСЬ". Улыбка: хлещет дождь. Графиня накинула на голову Мечтателю капюшон. Домой.
Аккорд перед рухнувшим занавесом: We will rock you.
...Хмурое мокрое утро. Растения нацепили бы одеяла, если бы те у них были. Но впереди - новое неизведанное, и Мечтатель готов действовать: смотреть на приписку цистерн, вагонеток и платформ, замечать незамеченное.
На Казанском гербы над путями. Надо сфотографировать! Электричка несется по путанице железного с деревянным, пахнет семечками, мазутом, дорожной черной пылью, привкус стали на языке. Цистерна с надписью мелом "пиво", жаба и летучая мышь - "Dum spiro, spero", Ремонт локомотивов и даже Ленин с кондиционером вместо глаза. Мечеть у кладбища, веселая платформа "Хрипань" и - вот оно, родное Игнатьево.
Мокрые перекрестья зеленых сабель нарциссов. Белые ароматные капли яблоневых цветов. Розовым - тени. Крылатые рассказы в тени дождя и солнца, в беседке туч. Тонким изумрудом - ввысь - ветви елки. Извилистым коричным - жимолость по забору.
Родные глаза, родной голос, забота, родная бабушка.
И снова путь назад.
С Графиней они проникали мимо свадьбы в местном кафе наверх, в худсалон. Огромный блокнот формата А3, по которому совсем скоро разлетятся ввысь яркие змейки краски кистью. Вот она - белка, самая тонкая - для век, ресниц и глаз.
Потом были индийские танцы. А он сидел и клал мазок за мазком на огромный А3. Поранившись, вмазал кровь в красный отсвет на руке. Забывшись, макнул кисть в налитый ему мартини вместо воды и, не разбираясь, токсично или нет, выпил испорченный напиток.
"Как искалечен ты", - думал Мечтатель, кропотливо вырисовывая по ноутбуку все мельчайшие тени. Каждый отсвет на руке - оплачен живой кровью. Рука зажимает сверхострую грань одного звена. На губах - хитрая, вымученная улыбка.
"Десятка по теням, двойка по сложности рисунка, десятка по цвету", - говорил Мечтатель.
Графиня правила цвет и кривые губы, а Мечатель со смехом рисовал дальше. Со смехом - из-за мартини. Завтра он возьмется за чай и даже кофе - оно гораздо удачнее закрепляет цвет. Легкая мятная нотка от кисточки.
Удар судьбы - и еще один шрам, в котором плещется лава. Желтые глаза тоже налиты лавой: внутри уже давно нет человека. И только вымученная улыбка - его отсвет, его отблеск, этого усталого, давно замененого огнем, человека.
Шрам.
Еще.
Мечтатель подвел шрам красным, потом - черным. Шаг за шагом. Внутри ярко пылает лава.
Впереди еще 4 часа работы. Но Мечатель счастлив творить.
"Выгоришь. Точно так же, как и я - выгоришь", - тихо прошелестело в комнате.
Мечтатель встрепенулся: так и есть, главный герой рисунка застыл в напряженной позе возле окна.
"Что ты говоришь?"
"Ты - убийца творчества. Безвдохновенец. Все в восхищении, но то, что ты сделал с собой - чудовищно".
"Как? Я доволен. Столько всего успеваю".
"Он успевает! Ха! А потом будешь умирать как я - потух и рассыпался. Все что делаешь - тлен. Не сбегай от себя в страницы дневников и ежедневников".
Мечтатель оторвал ручку от дневника, как раз собираясь проставить отметки.
"Твоя суть - импровизация и спонтанность. Никаких записей кроме минимума быть не должно, Мечтатель. Пусть дневник расплещет по ночному дождю страницы. Зачем он тебе, Мечтатель? Ты ведь не деловой человек?".
Мечтатель кивнул, но дневник не выкинул.
"Я буду хранить его. В память о том, каким хотел быть, и как стал убийцей своих заметок".
Яркие глаза потухли, и темнота осталась прежней. Два мятежных огня больше ее не прорезали.
читать дальше
Далее была вздернутая ввысь сосна и разукрашенные цтп. Мечтатель глянул на загнутое по лучшим канонам бонсай дерево и улыбнулся своим мыслям. Ему не раз и не два попадалась на глаза книга про сумиё, искусство рисовать тушью.
В лесу было привольно, а над прудиком за холмом белыми крыльями - гуашь на полупрозрачной, предгрозовой акварели - кружили чайки. Значит, вода.
И они оказались правы: небольшой пруд оформляли крылья чаек, и ладно бы, если бы пруд был большим. Он был гигантским. Система стоков соединяла несколько небольших речушек с мутной, омерзительно грязной водой, и вода переливалась из одной полутемной лужи в другую. В середине прудика на приколе стояли две утки. Мечтатель рассмеялся: птицы и впрямь казались словно двумя кораблями, пригнанными к пирсу и там привязанными.
Канализация? Осушение местности?
Графине оставалось только гадать. Неугомонный ребенок спустился по мосткам цвета букового боккена, мимо сочных, ширских лужаек. Когда он смотрел "Властелина колец", он видел эти сочные, ярко-салатные лужайки и думал, что это напускная яркость, гениальная работа режиссера. А здесь заметный сок зелени был на каплевидных островках среди потоков. Трава росла густо, а мусор на островок не добросили: залюбовались.
Небо волокло тучи. Серые, мешковатые тучи грузно скребли брюхом небо, расползались, как краска по воде. Запасов дождя было много - Мечтатель только окинул взглядом горизонт.
Сумасшествие - идти вдоль бурной речки, в которую впадают ручейки из труб, прыгать через ручей и чистить палкой забитую трубу, поглядывая на тонкое кружево ржавчины, медленно и величаво мазутным пятном несущееся вниз по течению. Разглядывать речушку, которую уносило под МКАД в тоннель с граффити дистрофичной бабы-яги и звучным, размашистым "лабиринт" на тоннеле.
Рассматривать крошечную, пастельную часовенку у затхлого притока, оформленную красным и белым, возле истаявшей белесыми лепестками яблони. Долго понимать, что за часовенка, открыть дверцу внизу и найти колодец кристально чистой воды с упаковкой из-под хлеба поверх.
А дальше...
По охряному мостку - вверх по лестнице. Это не те стайки мостков, как были в самом начале пути, совсем как на японской картинке.
А на том бережке - кладбище. Приятное умиротворение тихого кладбища, крошечного клочка покоя позади гаражей, охапки цветов, белый известняк в руке. Взмах-всплеск - и рваными линиями на асфальте в мелких крошках дождя распускаются два рисунка. Легкими лепестками - ирис сибирский. Тревожными взмахами - виноватый Симба. Угольное "Ы". Мелово-угольное "ГЫ". Финальное "ГЫГЫСЬ". Улыбка: хлещет дождь. Графиня накинула на голову Мечтателю капюшон. Домой.
Аккорд перед рухнувшим занавесом: We will rock you.
...Хмурое мокрое утро. Растения нацепили бы одеяла, если бы те у них были. Но впереди - новое неизведанное, и Мечтатель готов действовать: смотреть на приписку цистерн, вагонеток и платформ, замечать незамеченное.
На Казанском гербы над путями. Надо сфотографировать! Электричка несется по путанице железного с деревянным, пахнет семечками, мазутом, дорожной черной пылью, привкус стали на языке. Цистерна с надписью мелом "пиво", жаба и летучая мышь - "Dum spiro, spero", Ремонт локомотивов и даже Ленин с кондиционером вместо глаза. Мечеть у кладбища, веселая платформа "Хрипань" и - вот оно, родное Игнатьево.
Мокрые перекрестья зеленых сабель нарциссов. Белые ароматные капли яблоневых цветов. Розовым - тени. Крылатые рассказы в тени дождя и солнца, в беседке туч. Тонким изумрудом - ввысь - ветви елки. Извилистым коричным - жимолость по забору.
Родные глаза, родной голос, забота, родная бабушка.
И снова путь назад.
С Графиней они проникали мимо свадьбы в местном кафе наверх, в худсалон. Огромный блокнот формата А3, по которому совсем скоро разлетятся ввысь яркие змейки краски кистью. Вот она - белка, самая тонкая - для век, ресниц и глаз.
Потом были индийские танцы. А он сидел и клал мазок за мазком на огромный А3. Поранившись, вмазал кровь в красный отсвет на руке. Забывшись, макнул кисть в налитый ему мартини вместо воды и, не разбираясь, токсично или нет, выпил испорченный напиток.
"Как искалечен ты", - думал Мечтатель, кропотливо вырисовывая по ноутбуку все мельчайшие тени. Каждый отсвет на руке - оплачен живой кровью. Рука зажимает сверхострую грань одного звена. На губах - хитрая, вымученная улыбка.
"Десятка по теням, двойка по сложности рисунка, десятка по цвету", - говорил Мечтатель.
Графиня правила цвет и кривые губы, а Мечатель со смехом рисовал дальше. Со смехом - из-за мартини. Завтра он возьмется за чай и даже кофе - оно гораздо удачнее закрепляет цвет. Легкая мятная нотка от кисточки.
Удар судьбы - и еще один шрам, в котором плещется лава. Желтые глаза тоже налиты лавой: внутри уже давно нет человека. И только вымученная улыбка - его отсвет, его отблеск, этого усталого, давно замененого огнем, человека.
Шрам.
Еще.
Мечтатель подвел шрам красным, потом - черным. Шаг за шагом. Внутри ярко пылает лава.
Впереди еще 4 часа работы. Но Мечатель счастлив творить.
"Выгоришь. Точно так же, как и я - выгоришь", - тихо прошелестело в комнате.
Мечтатель встрепенулся: так и есть, главный герой рисунка застыл в напряженной позе возле окна.
"Что ты говоришь?"
"Ты - убийца творчества. Безвдохновенец. Все в восхищении, но то, что ты сделал с собой - чудовищно".
"Как? Я доволен. Столько всего успеваю".
"Он успевает! Ха! А потом будешь умирать как я - потух и рассыпался. Все что делаешь - тлен. Не сбегай от себя в страницы дневников и ежедневников".
Мечтатель оторвал ручку от дневника, как раз собираясь проставить отметки.
"Твоя суть - импровизация и спонтанность. Никаких записей кроме минимума быть не должно, Мечтатель. Пусть дневник расплещет по ночному дождю страницы. Зачем он тебе, Мечтатель? Ты ведь не деловой человек?".
Мечтатель кивнул, но дневник не выкинул.
"Я буду хранить его. В память о том, каким хотел быть, и как стал убийцей своих заметок".
Яркие глаза потухли, и темнота осталась прежней. Два мятежных огня больше ее не прорезали.
читать дальше
-
-
25.05.2009 в 11:52***
тихий пепел сомнений
жгучий танец побед
оступился, сорвался
глядь-его уже нет,
не вернуть.... докричаться
догнать на краю,
...не уходи....
...я с тобою...
и тихим эхом
...люблю...
.....у меня просто нет слов описать ЭТО....
-
-
25.05.2009 в 15:28-
-
25.05.2009 в 19:07-
-
25.05.2009 в 21:44-
-
25.05.2009 в 22:02-
-
25.05.2009 в 22:10-
-
26.05.2009 в 10:20-
-
26.05.2009 в 16:05